03.02
04:32
если кто любит анекдоты:-)
Не знаю как в целом по погранвойскам, но у нас на заставе была
хроническая нехватка личного состава, вместо 40 - всего 18 человек, и
многие должности спецов оставались подолгу вакантными. Так получилось и
с инструктором службы собак. Когда его прислали, молодого и еще
дерганного после сержантской учебки в Душанбе, мы были просто счастливы,
старших пограннарядов было всего четверо, не считая офицеров, и нагрузка
была, мама не горюй. Я, к примеру, в течение пяти месяцев не спал более
4-х часов за раз. Отзывался инструктор на имя Ладога, имел звание младого
сержанта и способность бегать как лось.
Лошадь ему не дали, лишней не было, да и в наряды они со своим
подчиненным Агапычем ходили порознь, когда в дозоре две собаки - это
кранты всему. Так у них и был один жеребец на двоих по кличке Наган,
важным достоинством которого являлось полное равнодушие к собаке, то
есть Наган не пугался лая, и спокойно позволял запрыгнуть на руки
наезднику во время брода, или там посмотреть чего с более высокой точки.
Но конь был с «прибабахом», довольно своенравная скотина, и Ладоге с ним
приходилось воевать.
В их маленьком кинологическом дуэте практиковался такой вид занятий как
следовая тренировка, т.е. «нарушитель» уходил в заданную точку и
оттуда двигался по неизвестному для тренируемого пса и вожатого
маршруту, затем через определенное время надо было найти исходную точку
и, преследуя, задержать врага. Но было и такое «упражнение»: движение по
видимой цепочке следов по снегу, где простор для фантазии «нарушителя»
как похлеще запутать следы. Вот и наступили осенние времена, внизу еще
зеленка, у нас лежит снег, высота над уровнем моря около 2 тыс. метров.
В этот день я дежурил, выпускал наряды на службу, и был свидетелем
«легенды» следовой тренировки. В роли «нарушителя» выступал Ладога, он
должен был верхом уйти в заданный квадрат, и оттуда по снегу двигаться
вдоль кордона, максимально запутывая следы, прибегая к разным хитростям,
чтоб Агапыч со своим псом его не нашел. Ладога заявил, что он, дескать,
профессионал в этой области, мол, меня полгода в школе дрочили следы
распутывать, так что, Агапыч, не найти тебе меня по следам ни в жисть.
И ушел на конюшню валенки в стремена заколачивать.
Важно заметить, что в сапогах в стременах ноги мерзнут
капитально при -10`, и поэтому мы практиковали валенки. Но валенки по
диаметру больше стремени, и самостоятельно в стремя не встать.
Приходилось проделывать следующий трюк. Предварительно валенок
забивается в стремя, и потом с возвышения залезаешь в седло, там уже
мотаешь портянку, и суешь ногу в стационарно закрепленный валенок.
Геморрой конечно, но мослы дороже.
Ну все, они ушли с интервалом в час, радиостанцию не взял ни тот, ни
другой. Прошло часа три. Приходит Агапыч весь в мыле, и с сокрушением
говорит, бля, Ладога действительно профи в своем деле, закрутил так, что
пришлось прекратить поиск, собака след потеряла у дороги, по которой
местные лес из погранзоны таскают, причем следы копыт в одну сторону, а
ног в другую, причем след правой ноги - босиком, на том месте где должна
быть левая, непонятно, вроде головой тыкался, отпечаток шапки с
кокардой. Я вдаваться в подробности не стал, но уже начал беспокоиться за
Ладогу, так как его все не было. Потом звонит часовой с вышки, говорит,
что наблюдает лошадь без всадника. Я вышел на конюшню, встретил, и
правда, валенки торчат, Ладоги нет. К седлу приторочен чехол с
сигнальным пистолем. И все. Римейк известного произведения «Всадник без
жопы, туловища и головы», одни валенки приехали. Доложил начальству, так
мол и так, пропал инструктор, чего делать? Замбой сказал ждать в течении
часа, потом поднимать тревожную группу на поиски. Но через полчаса
приехал местный мужик, и в санях у него сидел хлопая глазами наш Ладога.
Босиком.
Дальше я присутствовал на разборе полетов. Ладога рассказывает: зашел к
кордонщику, выпил кружку кумыса, пошел дорожку следов топтать, но вдруг
приспичило, пришлось спешиться, ноги из валенок вытащил портянки там
остались, присел в сугроб, а забраться обратно не смог, ногу вставить
некуда, прыгал-прыгал, коня это дело задолбало, он плюнул и убежал в
сторону заставы. А я босиком, да камни под снегом. Ну привязал на одну
ногу шапку, и побрел в сторону дороги, там меня и подобрали колхозники,
вот привезли. Ноги обморозил.
- Даа! - говорит замбой, - в следующий раз у тебя, придурок, будет
тренировка - гадить, не слезая с коня, а то еще немного, и следы от тебя
б были как от Мересьева - в виде борозды в снегу. А как ноги заживут,
про валенки забудь.
P.S. Иначе как «профессионал» мы его впоследствии и не называли.
Аллюр
хроническая нехватка личного состава, вместо 40 - всего 18 человек, и
многие должности спецов оставались подолгу вакантными. Так получилось и
с инструктором службы собак. Когда его прислали, молодого и еще
дерганного после сержантской учебки в Душанбе, мы были просто счастливы,
старших пограннарядов было всего четверо, не считая офицеров, и нагрузка
была, мама не горюй. Я, к примеру, в течение пяти месяцев не спал более
4-х часов за раз. Отзывался инструктор на имя Ладога, имел звание младого
сержанта и способность бегать как лось.
Лошадь ему не дали, лишней не было, да и в наряды они со своим
подчиненным Агапычем ходили порознь, когда в дозоре две собаки - это
кранты всему. Так у них и был один жеребец на двоих по кличке Наган,
важным достоинством которого являлось полное равнодушие к собаке, то
есть Наган не пугался лая, и спокойно позволял запрыгнуть на руки
наезднику во время брода, или там посмотреть чего с более высокой точки.
Но конь был с «прибабахом», довольно своенравная скотина, и Ладоге с ним
приходилось воевать.
В их маленьком кинологическом дуэте практиковался такой вид занятий как
следовая тренировка, т.е. «нарушитель» уходил в заданную точку и
оттуда двигался по неизвестному для тренируемого пса и вожатого
маршруту, затем через определенное время надо было найти исходную точку
и, преследуя, задержать врага. Но было и такое «упражнение»: движение по
видимой цепочке следов по снегу, где простор для фантазии «нарушителя»
как похлеще запутать следы. Вот и наступили осенние времена, внизу еще
зеленка, у нас лежит снег, высота над уровнем моря около 2 тыс. метров.
В этот день я дежурил, выпускал наряды на службу, и был свидетелем
«легенды» следовой тренировки. В роли «нарушителя» выступал Ладога, он
должен был верхом уйти в заданный квадрат, и оттуда по снегу двигаться
вдоль кордона, максимально запутывая следы, прибегая к разным хитростям,
чтоб Агапыч со своим псом его не нашел. Ладога заявил, что он, дескать,
профессионал в этой области, мол, меня полгода в школе дрочили следы
распутывать, так что, Агапыч, не найти тебе меня по следам ни в жисть.
И ушел на конюшню валенки в стремена заколачивать.
Важно заметить, что в сапогах в стременах ноги мерзнут
капитально при -10`, и поэтому мы практиковали валенки. Но валенки по
диаметру больше стремени, и самостоятельно в стремя не встать.
Приходилось проделывать следующий трюк. Предварительно валенок
забивается в стремя, и потом с возвышения залезаешь в седло, там уже
мотаешь портянку, и суешь ногу в стационарно закрепленный валенок.
Геморрой конечно, но мослы дороже.
Ну все, они ушли с интервалом в час, радиостанцию не взял ни тот, ни
другой. Прошло часа три. Приходит Агапыч весь в мыле, и с сокрушением
говорит, бля, Ладога действительно профи в своем деле, закрутил так, что
пришлось прекратить поиск, собака след потеряла у дороги, по которой
местные лес из погранзоны таскают, причем следы копыт в одну сторону, а
ног в другую, причем след правой ноги - босиком, на том месте где должна
быть левая, непонятно, вроде головой тыкался, отпечаток шапки с
кокардой. Я вдаваться в подробности не стал, но уже начал беспокоиться за
Ладогу, так как его все не было. Потом звонит часовой с вышки, говорит,
что наблюдает лошадь без всадника. Я вышел на конюшню, встретил, и
правда, валенки торчат, Ладоги нет. К седлу приторочен чехол с
сигнальным пистолем. И все. Римейк известного произведения «Всадник без
жопы, туловища и головы», одни валенки приехали. Доложил начальству, так
мол и так, пропал инструктор, чего делать? Замбой сказал ждать в течении
часа, потом поднимать тревожную группу на поиски. Но через полчаса
приехал местный мужик, и в санях у него сидел хлопая глазами наш Ладога.
Босиком.
Дальше я присутствовал на разборе полетов. Ладога рассказывает: зашел к
кордонщику, выпил кружку кумыса, пошел дорожку следов топтать, но вдруг
приспичило, пришлось спешиться, ноги из валенок вытащил портянки там
остались, присел в сугроб, а забраться обратно не смог, ногу вставить
некуда, прыгал-прыгал, коня это дело задолбало, он плюнул и убежал в
сторону заставы. А я босиком, да камни под снегом. Ну привязал на одну
ногу шапку, и побрел в сторону дороги, там меня и подобрали колхозники,
вот привезли. Ноги обморозил.
- Даа! - говорит замбой, - в следующий раз у тебя, придурок, будет
тренировка - гадить, не слезая с коня, а то еще немного, и следы от тебя
б были как от Мересьева - в виде борозды в снегу. А как ноги заживут,
про валенки забудь.
P.S. Иначе как «профессионал» мы его впоследствии и не называли.
Аллюр
